День 9 (22) января навсегда вошёл в российскую историю как Кровавое воскресенье.

9 января 1905 года сорокатысячная царская армия учинила жестокую расправу над безоружными рабочими, шедшими к царю просить о помощи с хоругвями и портретами венценосной особы. Солдаты стреляли по колоннам демонстрантов залпами, а уланы топтали и рубили шашками пытавшихся спастись бегством рабочих.

Число убитых и раненых, согласно официальной статистике, исчислялось сотнями, а на самом деле - тысячами. Сам царь в то время, как его армия и полиция чинили кровавую расправу над безоружными людьми в Петербурге, трусливо отсиживался в Москве.

Эта расправа не единственная, учиненная с ведома монарха над своим народом. Был еще Ленский расстрел, тысячи зарубленных и затоптанных казаками, миллионы заморенных голодом во время голодоморов, которые происходили в царской России каждые пять-десять лет и считались чуть ли не обыденным делом.

В принципе, за одно только Кровавое воскресенье Николай Второй должен был предстать перед Народным трибуналом. Но Временное Правительство побоялось судить последнего русского царя, а большевики - не успели. Во всяком случае, свой приговор Николай Романов вполне заслужил - на совести последнего русского самодержца миллионы погибших русских, да и не русских солдат, которых он безоружными и раздетыми бросил на бойню Первой Мировой, расплачиваясь таким образом за долги своего правительства перед Британией и Францией. Во всяком случае, простой народ вынес царю приговор задолго до 1918 года, назвав его "Кровавым". Таким он и остался в истории: бездарным, трусливым и кровавым.

Ныне власти стараются это кровавое событие даже не упоминать. А помнить следовало бы. Особенно тем, кто льет слезы о казаках, но при этом не вспоминает затоптанных и зарубленных ими безоружных рабочих. Тем, кто оплакивает царскую семью - детей-то за что! Правильно, в ребенка стрелять нельзя. Но почему при этом господа не оплакивают детей расстрелянных и зарубленных рабочих, умерших от голода крестьянских детей, отцов которых угнали на бойню Первой мировой?

Складывается впечатление, что господа либералы - люди очень "чуйствительные". Одна слезинка ребенка вызывает у них рыдания. Но только если данная слезинка их собственного ребенка. А вот чужие дети - русских рабочих, вьетнамских крестьян, гватемальских индейцев, иракцев и сербов для них не в счет.

Зато мы помним всё и всех.